Все буде мова. Игорь Панасов



1.
Как вы в целом отнеслись к принятию языкового закона № 5670‑Д?

2. Закон № 5670‑Д максимально затрудняет проведение общественных мероприятий на любом языке, кроме государственного, поскольку требует обязательного использования украинского или перевода на украинский. Считаете ли вы эту норму справедливой?
3. Согласны ли вы с нормами, которые будут применяться в культуре и средствах массовой информации (тотальная украинизация теле‑ и радиоэфира, обязательный выпуск украинской версии печатных и электронных СМИ, субтитрование спектаклей, поставленных на любом языке, кроме украинского, 15‑процентный лимит на неукраинские реплики в фильмах украинского производства)?
4. Как вы относитесь к требуемым, согласно закону, написаниям названий украинских городов на русском языке — Кыив, Харкив, Запорижжя, Кропывныцькый и т. д.?
5. Фактически закон № 5670‑Д лишает возможности миллионы русскоязычных граждан Украины свободно использовать в публичном пространстве материнский язык. Одобряете ли вы эти меры?
6. Что, по‑вашему, станет результатом внедрения закона № 5670‑Д: консолидация общества или его раскол?


Игорь Панасов
журналист, главный редактор Karabas.live

1. В целом позитивно. В ситуации, когда независимость Украины находится под угрозой из‑за неадекватности соседнего государства, укрепление позиций государственного языка так же важно, как и укрепление позиций на линии фронта. Негативную реакцию у меня вызывают только те положения закона, которые являются давлением на сферы творчества и нормы других языков.

2. Совершенно здравое требование, стимулирующее нас, украинцев, как можно чаще использовать государственный язык в своей деятельности и повышать уровень владения им. Перевод на украинский, в случае необходимости, не представляется мне большой проблемой. Через 7‑10 лет в Украине подрастет поколение детей, которые на сегодня и в школе, и дома пользуются только государственным языком, не осваивая при этом русский. Об их комфорте и праве получать информацию на украинском стоит заботиться уже сейчас.

3. Неприемлемыми из перечисленного мне видятся два пункта.
Первое: лимит на реплики на негосударственном языке в кино. Территория художественного творчества не должна ограничиваться таким формальным образом, иначе теряется его смысл.
Второе: выделение спектаклей (в дополнение к кино) как художественного продукта, обязательного для титрования. Почему тогда закон оговаривает, что песни не нужно переводить? Там тоже текст нередко имеет ключевое значение. И как быть с публичными литературными чтениями, о которых закон и вовсе умалчивает? Неувязка получается. Лично я считаю, что спектакли, концерты и литературные вечера не должны титроваться, поскольку это во многом нивелирует живой контакт с актерами, музыкантами и писателями / поэтами. Тебе нужно знать слова пьесы, песен или стихов на английском, французском или русском? Учи иностранный язык.
Кино, где мы имеем зафиксированный экранный продукт, а не живое общение — совсем другая история. Там это уместно.
Во всех остальных случаях, упомянутых в вопросе, речь идет о техническом обеспечении доступа граждан на государственном языке к информации или готовому художественному продукту (сериалы и мультфильмы, например). Резонно предоставить им это.
И еще по тексту закона: из электронных медиа он касается только онлайн-версий печатных изданий, зарегистрированных как СМИ, — это значит, что заметную часть популярных интернет‑сайтов он вообще не потревожит. Несмотря на это, я, как главный редактор ресурса, который не подпадает под действие закона, планирую вывести Karabas LIVE в ближайший год-полтора к отметке в 100% украиноязычных материалов. Ну, или все‑таки сделать две версии сайта, если журналисты нашей редакции по каким‑то причинам не справятся с таким заданием.

4. Это самый удивительный пункт. Носители ни одного языка не имеют права диктовать правила носителям других языков — если только это не закреплено определенными международными законами. Если есть международный нормативный акт, который закрепляет право государства Украина требовать писать на государственных языках других стран Kyiv и Кыив, то ок. Если нет, то формулировка попахивает произволом.
Самое смешное, что этот пункт Закона 5670‑Д (ст. 37) соседствует с абзацем, где написано: «Призначені для використання в Україні назви географічних об’єктів, що розташовані на території інших держав, а також географічних об’єктів, на які не поширюються суверенітет та юрисдикція будь-якої держави, подаються державною мовою у транскрипції з мови оригіналу з урахуванням особливостей української фонетики та правопису». То есть особенности фонетики и правописания других языков авторов закона не волнуют, а вот зарубежные названия должны прогнуться перед правилами украинского языка. Бред какой‑то.

5. Закон не лишает такой возможности. В случае необходимости организаторы мероприятия должны обеспечить перевод русскоязычному участнику ивента (ст.19). Кроме того, закон четко очерчивает границу своего действия: «Дія цього Закону не поширюється на сферу приватного спілкування та здійснення релігійних обрядів» (ст. 2). Это означает, что пока русскоязычные граждане в публичном пространстве живут своей частной жизнью (ну, или молятся в церкви), от них никто не имеет права требовать говорить на государственном языке.

6. Думаю, он точно будет принят украинцами неоднозначно. Возможно, в нем есть еще какие‑то мины замедленного действия, которые не оговаривают поставленные редакцией «ШО» вопросы. Возможно, я, несмотря на то, что прочел закон от и до, не вижу каких‑то его подводных камней, спрятанных под путаными бюрократическими формулировками. Но в целом для меня Закон № 5670‑Д, за вычетом тех пунктов, которые я в нем раскритиковал, выглядит уместным и разумным. Если политики искусственно не будут разжигать конфликт вокруг него, а чиновники спекулировать на нем после внедрения, он должен привести к тому же, к чему сейчас ведет закон о радиоквотах. Сначала неудобно, спорно, негативные побочные эффекты, а спустя два года понимаешь: решение верное и дальновидное.